С тех пор, как она вернулась в его квартиру, прошло почти две недели. Уточки-мандаринки снова стояли на полочке рядышком, став теперь своеобразным символом её возвращения.
И неважно, что он так ни о чём не догадался, ничего не заметил. Она теперь поняла главное - без него жить уже не сможет.
Сегодня утром он опять улетел в командировку. Его работа, очень важная работа... Она задумалась на секунду и вдруг решила немедленно поехать к тому самому пруду, просто посмотреть, как он там? Просто посмотреть. И денёк выдался солнечный, погожий.
Яркое солнце слепило глаза. Она присела недалеко от пруда и поискала взглядом "старого знакомого". Её губы непроизвольно растянулись в улыбке. Селезень спокойно плавал вокруг шумно плещущейся в воде подружки.
Она вернулась! Она нашлась! Они - вместе!
Ей стало так хорошо и легко. Показалось на мгновенье, что за спиной выросли крылья.
Мандаринки одновременно вышли на берег и стали "чистить" пёрышки, смешно закидывая головы на спину и под крылья, потирали их клювом. Перья просохли и распушились. Потом птицы синхронно, как по команде, поднялись в небо и скрылись за деревьями.
Она ещё какое-то время смотрела в небо, немного прищурившись от яркого света, и слёзы радости неожиданно покатились по её щекам...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
